Уютную долину у
подножия горного хребта Кизил-Таш, по дороге из Судака в Щебетовку,
первые монахи облюбовали еще во времена иконоборчества. По преданию,
в средние века здесь располагалась летняя резиденция архиепископа
Стефана Сурожского. Точной даты основания монастыря установить не
удается, однако в путевых заметках П. Кеппена, датируемых 1837
годом, рассказывается о пещере «глубиной на 17 шагов, которая
привлекает богомольцев». На алтаре путешественник видел «обломок
беломраморной плиты величиной вершков пять, на коем иссечен лик
какого-то святого».
Кизилташский Свято-Стефано-Сурожский
мужской монастырь (фото www-crimea.com)
Местность эта очень
мало изучена археологами, но остатки керамической посуды VIII-XI
веков, бронзовые предметы Х-ХIV веков находят в этом урочище и
простые туристы. По древней дороге, проложенной из долины в глубь
полуострова, сегодня не проедешь, но нетрудно отыскать ее глубокие
колеи, пробитые колесами в скалах. Название горного хребта
«Кизил-Таш» в переводе с татарского означает «Красный камень» и дано
по цвету слагающих его пород.
Сказывали, что в 1825
году пастух-татарин нашел в пещере древнюю икону Божьей Матери в
серебряной ризе. Весть об этом разнеслась среди православных, и сюда
устремились паломники. А вскоре монахи Андроник и Пантелеймон
построили крохотную глинобитную церквушку. В 1856 году, после
посещения Кизилташской обители архиепископом Иннокентием, здесь
начал создаваться монастырь. Из Свято-Георгиевского монастыря сюда
перебрались И монахов, настоятелем стал игумен Арсений.
По-настоящему расцвела эта отдаленная обитель, когда в ней поселился
иеромонах Парфений. Он обладал талантом инженера, был прекрасным
организатором и умным, деятельным человеком. По его проектам в
монастыре построили церковь, гостиницы для паломников, хозяйственные
постройки.
«Он из пустыни, -
писал об игумене Парфений крымский краевед Е. Марков, - стремился
сделать домовитое, всем обильное хозяйство. Он просекал дороги,
ломал камень, пилил доски, жег известку и кирпичи, прививал черенки
в лесных грушах, разбивал виноградники, копал колодцы». Усилиями
небольшой горстки монахов «лес кругом обратился в сад, в огород, в
виноградник, в хлебное поле, застучала мельница..., завелся табун
лошадей и рогатый скот». Игумена Парфения называли «кизилташским
Петром Великим в рясе», ему доверяли наблюдать за ведением дел в
окрестных имениях, с ним советовались, его мнением дорожили. Человек
принципиальный и честный, он бесстрашно разоблачал злоупотребления и
подлог местных управляющих имениями, что и стоило Парфению жизни.
Обиженные на священника, лишившиеся должностей управляющие
объединились и 22 августа 1866 года убили игумена.
--
Принявший обитель
игумен Николай оказался достойным преемником; его стараниями
монастырь разросся и окреп. Здесь появились новая церковь и кельи
для послушников, каменный дом для настоятеля, трапезная, мастерская,
искусственный пруд для выращивания карпов. Путь в монастырь
паломникам указывали большие кресты, установленные на вершинах
окрестных гор. На территории монастыря было два целебных родника,
они привлекали богомольцев и страждущих. В древней пещере пробивался
освященный иконой источник святого Стефана Сурожского, а вокруг
другого, серного источника святого Николая Чудотворца, постепенно
накопились лечебные грязи, исцелявшие многие недуги.
Советская власть
монастырь закрыла, но до 1923 года монахи служили в церквях,
продолжали работать в садах, на полях и виноградниках. Затем в
кельях разместили сначала детскую трудовую колонию, потом
сельскохозяйственную артель, а церковь переделами в клуб. После
великой Отечественной войны в урочище Кизилташ разместили арсенал
ядерных боеголовок для кораблей Черноморского флота. Некогда
гостеприимную и целебную долину прочно закрыли и надолго
засекретили. В 1991 году ядерные боеприпасы с территории монастыря
вывезли, но осталась воинская часть.
Настоятель Судакской
церкви святой Богородицы договорился с военными и установил на скале
над монастырем большой железный крест. Говорят, в тот же день над
металлом возникло свечение. Может быть, крест притягивал, как
громоотвод, атмосферное электричество? Это явление воспринималось
как «перст Божий» и было названо в просторечии «северным сиянием».