|
Монастырь в КраснокаменкеУютную долину у подножия горного хребта Кизил-Таш, по дороге из Судака в Щебетовку, первые монахи облюбовали еще во времена иконоборчества. По преданию, в средние века здесь располагалась летняя резиденция архиепископа Стефана Сурожского. Точной даты основания монастыря установить не удается, однако в путевых заметках П. Кеппена, датируемых 1837 годом, рассказывается о пещере «глубиной на 17 шагов, которая привлекает богомольцев». На алтаре путешественник видел «обломок беломраморной плиты величиной вершков пять, на коем иссечен лик какого-то святого».
Местность эта очень мало изучена археологами, но остатки керамической посуды VIII-XI веков, бронзовые предметы Х-ХIV веков находят в этом урочище и простые туристы. По древней дороге, проложенной из долины в глубь полуострова, сегодня не проедешь, но нетрудно отыскать ее глубокие колеи, пробитые колесами в скалах. Название горного хребта «Кизил-Таш» в переводе с татарского означает «Красный камень» и дано по цвету слагающих его пород. Сказывали, что в 1825 году пастух-татарин нашел в пещере древнюю икону Божьей Матери в серебряной ризе. Весть об этом разнеслась среди православных, и сюда устремились паломники. А вскоре монахи Андроник и Пантелеймон построили крохотную глинобитную церквушку. В 1856 году, после посещения Кизилташской обители архиепископом Иннокентием, здесь начал создаваться монастырь. Из Свято-Георгиевского монастыря сюда перебрались И монахов, настоятелем стал игумен Арсений. По-настоящему расцвела эта отдаленная обитель, когда в ней поселился иеромонах Парфений. Он обладал талантом инженера, был прекрасным организатором и умным, деятельным человеком. По его проектам в монастыре построили церковь, гостиницы для паломников, хозяйственные постройки. «Он из пустыни, - писал об игумене Парфений крымский краевед Е. Марков, - стремился сделать домовитое, всем обильное хозяйство. Он просекал дороги, ломал камень, пилил доски, жег известку и кирпичи, прививал черенки в лесных грушах, разбивал виноградники, копал колодцы». Усилиями небольшой горстки монахов «лес кругом обратился в сад, в огород, в виноградник, в хлебное поле, застучала мельница..., завелся табун лошадей и рогатый скот». Игумена Парфения называли «кизилташским Петром Великим в рясе», ему доверяли наблюдать за ведением дел в окрестных имениях, с ним советовались, его мнением дорожили. Человек принципиальный и честный, он бесстрашно разоблачал злоупотребления и подлог местных управляющих имениями, что и стоило Парфению жизни. Обиженные на священника, лишившиеся должностей управляющие объединились и 22 августа 1866 года убили игумена. -- Принявший обитель игумен Николай оказался достойным преемником; его стараниями монастырь разросся и окреп. Здесь появились новая церковь и кельи для послушников, каменный дом для настоятеля, трапезная, мастерская, искусственный пруд для выращивания карпов. Путь в монастырь паломникам указывали большие кресты, установленные на вершинах окрестных гор. На территории монастыря было два целебных родника, они привлекали богомольцев и страждущих. В древней пещере пробивался освященный иконой источник святого Стефана Сурожского, а вокруг другого, серного источника святого Николая Чудотворца, постепенно накопились лечебные грязи, исцелявшие многие недуги. Советская власть монастырь закрыла, но до 1923 года монахи служили в церквях, продолжали работать в садах, на полях и виноградниках. Затем в кельях разместили сначала детскую трудовую колонию, потом сельскохозяйственную артель, а церковь переделами в клуб. После великой Отечественной войны в урочище Кизилташ разместили арсенал ядерных боеголовок для кораблей Черноморского флота. Некогда гостеприимную и целебную долину прочно закрыли и надолго засекретили. В 1991 году ядерные боеприпасы с территории монастыря вывезли, но осталась воинская часть. Настоятель Судакской церкви святой Богородицы договорился с военными и установил на скале над монастырем большой железный крест. Говорят, в тот же день над металлом возникло свечение. Может быть, крест притягивал, как громоотвод, атмосферное электричество? Это явление воспринималось как «перст Божий» и было названо в просторечии «северным сиянием». на верх страницы::Восточный Крым::Неизвестный Крым::на главную |
|
